Спускаясь вместе с другом с башни Цезаря, принц тихо заметил:

— Я еще больше укрепился во мнении, что де Монфор намерен сделать меня королем. Мне хотелось бы как-то вознаградить его. Не просто дорогим подарком на Рождество, а чем-то таким, что он запомнит на всю жизнь. Что можешь предложить?

— Почему бы не посвятить в рыцари кого-то из его сыновей? — сообразил Род. — Он сочтет это огромной честью.

— Слава Богу, ты всегда знаешь, что делать. Которого сына? Симон — его тезка, зато Генри — наследник. Я посвящу его в рыцари на твоей свадьбе.

Однако Род напомнил себе, что, если немедленно не предпринять что-то, ни о какой свадьбе не может быть и речи.

Попрощавшись с лордом Эдуардом, он отправился на поиски де Берга. Ирландский воин стал той крепостной стеной, которая разделила его и Розамонд, и теперь следовало разрушить эту стену. Род и раньше завидовал де Бергу, но сейчас был вынужден признать, что к зависти примешалась ревность.

— Хильда сказала, что ты отказываешься примерять подвенечное платье. Что на тебя нашло, Розамонд? Завтра твоя свадьба! — с нескрываемым раздражением воскликнула леди Элеонора. Дел сегодня было по горло: предстояло не только готовиться к Рождеству, но и складывать вещи для переезда в Дарем-Хаус в Черинг-Кросс, неподалеку от Лондона.

— Я отменила свадьбу, леди Элеонора, поскольку не могу выйти замуж за Роджера де Лейберна.

— Что за вздор! Отступать поздно — все распоряжения отданы. Понимаю, виной тому — предсвадебная лихорадка: все невесты чего-то пугаются накануне венчания.

— Сэр Роджер солгал, воспользовался моей доверчивостью, чтобы заставить согласиться на брак.

— Розамонд, все мужчины проделывают нечто подобное, чтобы добиться своего, да и женщины тоже. Такова природа человеческая. Ты не можешь нарушать свое слово и играть чьими-то чувствами, то соглашаясь на брак, то отказываясь от него. Вы уезжали вместе и в глазах всего света стали любовниками. Если ты сейчас устроишь скандал, ни один мужчина не согласится взять тебя в жены.

Розамонд покраснела. Как можно отрицать, что они стали любовниками, после того, как делили постель?

— Ему нужны только мои замки, — прошептала она.

— Это доказывает, что он — человек тщеславный: качество, достойное всяческих похвал. Розамонд, ты думаешь только о себе. Ваш брак угоден графу Симону и принцу Эдуарду. Он поможет скрепить их союз, исключительно важный для будущего страны. Я хочу, чтобы ты прямо сейчас поднялась в соляр и в последний раз примерила платье.

Розамонд опустила ресницы, чтобы скрыть вызывающий блеск глаз. Как неприятно чувствовать себя пешкой в чьей-то борьбе за власть!

Она направилась к лестнице, но вместо того, чтобы выполнить приказ, поднялась на стену замка, где зимний ветерок охладил ее голову. Она должна все обдумать!

Глубоко вдыхая бодрящий воздух, Розамонд смотрела на унылый пейзаж. Между голыми деревьями лежали островки снега.

Над ее мыслями властвовал Роджер де Лейберн. Почему он солгал ей? Неужели ревнует к Рикарду де Бергу?

Ее сердце сжалось. Если Род ревнует, значит, его чувства к ней гораздо сильнее, чем она предполагала. Нет, не может быть! Он просто стремится завладеть ее богатством!

— Розамонд… моя госпожа… — Бархатный голос с ирландским выговором, раздавшийся за спиной, вывел ее из раздумий.

Обернувшись, девушка потрясенно воззрилась на говорившего.

— Сэр Рикард! — поразилась она, окончательно растерявшись.

Неужели она накликала его появление? Недаром ходили слухи, что он колдун, обладающий особым даром. Но как похож на де Лейберна! Такие же зеленые глаза и черные волосы, такая же гибкая мощная фигура. Розамонд вздрогнула.

— Позвольте мне, леди… — Сэр Рикард сбросил плащ и осторожно накинул на ее плечи.

Розамонд впервые заметила глубокие морщины вокруг глаз и губ рыцаря, серебряные нити в его смоляных прядях.

— Вы пройдетесь немного со мной, Розамонд?

Его манеры были столь безупречны, что она зачарованно кивнула.

— Вы… вы недавно вернулись из Ирландии, сэр Рикард? — заикаясь, вымолвила она.

— Да. Отвез послания к своему отцу от графа Симона.

— Верно, что ваш брат женился? — не выдержала она.

— Да, Мик наконец стал женатым человеком, — кивнул он. — Насколько я понял, и вы завтра выходите замуж?

— Нет! То есть собиралась, но передумала.

— Как ни печально, таково исключительное право дамы. Надеюсь, у вас есть важная причина для отказа, Розамонд. Причина, надеюсь, никак не связанная со мной?

Розамонд в ужасе отпрянула. Кто донес, что она неравнодушна к нему? Деми? Леди Элеонора?

— Я… действительно питала к вам нежные чувства, сэр Рикард… вы такой благородный рыцарь… Но все это были лишь девичьи фантазии, — призналась она. — К сожалению, я узнала, что мой жених намеренно ввел меня в заблуждение, утверждая, будто вы отправились в Ирландию за невестой. — Помолчав, она добавила: — Я воображала, что сердце мое навеки разбито, но, поверьте, волноваться нет причин.

Сэр Рикард ободряюще сжал ее пальцы.

— Де Лейберн не солгал, дорогая моя. Я действительно решил жениться.

Розамонд остановилась и вгляделась в его смуглое лицо.

— Но когда вернулся в Коннеот, моя дама объявила, что не сможет жить с человеком, наделенным сверхъестественными способностями. В мое отсутствие она, кроме того, успела влюбиться в моего брата-близнеца.

— О, господин мой, мне так жаль! — воскликнула Розамонд. — Я знаю, что это такое — потерять того, кого любишь!

— Нет, Розамонд, никакой трагедии не было. Я давным-давно отдал сердце другой. Той, которая никогда не станет моей.

Розамонд посмотрела ему в глаза и неожиданно все поняла.

— Это леди Элеонора, верно?

— Принцесса Элеонора в то время уже была женой маршала Англии. После его смерти она приняла обет целомудрия и едва не постриглась в монахини, — кивнул рыцарь.

— А потом сэр Симон женился на женщине, которую вы любили, — вздохнула девушка.

— Я ликовал, узнав об этом. Она нуждалась в человеке, достаточно сильном, чтобы устоять против короля, епископов и даже папы.

— Но вы любили ее, сэр Рикард.

Губы рыцаря тронула улыбка — добрая, почти неземная.

— Когда истинно любишь кого-то, желаешь ему счастья. Граф Симон подарил Элеоноре истинное счастье. — Он поднес к губам ее пальцы. — Поверьте, Роджер де Лейберн станет вам прекрасным мужем.

Девушка затаила дыхание. Похоже, она единственная не уверена в необходимости этого брака.

— Откуда вы знаете? — встрепенулась она. — Вы сейчас говорите со мной как ясновидящий?

Рикард де Берг тихо рассмеялся:

— Некоторые считают мой дар проклятием. Не хотелось бы пугать вас, дорогая, но будущее несет с собой много бед. Сила и положение де Лейберна дадут вам безопасность и защиту. Для всех нас дорога будет тяжелой и ухабистой, но вы не только выживете, но и расцветете.

Розамонд заметила, что де Берг и де Лейберн смотрят на нее совсем по-разному. Взгляд де Берга устремлен не на нее, а словно сквозь нее, будто ему открылось некое видение. Де Лейберн же вечно раздевает ее своим дерзким взглядом! Недаром леди Элеонора твердила, что, хотя сэр Рикард — благородный рыцарь, он чересчур стар для нее. Может, Розамонд и вправду видела в нем давно потерянного отца?

— Спасибо за то, что были со мной искренни, сэр Рикард. Я обдумаю ваши слова, — пообещала она и, отдав рыцарю плащ, спустилась со стены.

Войдя в комнату, она увидела лежавшее на постели подвенечное платье. Очевидно, Хильда, потеряв терпение, дошила его без примерки. Наряд был очень дорогим и предназначался не только для свадьбы, но и для дворцовых приемов. Розамонд осторожно дотронулась до шелка цвета незабудок, от всей души желая, чтобы платье исчезло, а Роджер де Лейберн никогда не появлялся в Кенилуорте. Это из-за него в ее мыслях царил хаос, покой был непоправимо нарушен, а уверенность в себе окончательно исчезла. Он настоящий дьявол, хитростью старающийся подчинить ее своей воле.